История исследований: люди, путешествия, коллекции, публикации

В сентябре 1832 г. вышел в свет "Аннотированный каталог объектов зоологии, собранных во время путешествия по Кавказу и до существующих границ с Персией" - первый научный труд, содержащий сведения о чешуекрылых Кавказа, написанный участником путешествия, консерватором (хранителем) Зоологического музея Императорской Академии наук в Санкт-Петербурге Э. Менетрие (Menetries, 1832). Значение этой классической работы, содержащей не только инвентарную опись собранных в путешествии коллекций, но также данные экологического и зоогеографического характера, таково, что приступить к изучению какой-либо группы животных на Кавказе и в Закавказье без учета содержащихся в ней сведений невозможно. Имя Менетрие стоит первым в ряду исследователей фауны насекомых Кавказа, а дата опубликования "Аннотированного каталога" должна считаться отправной в истории научного познания фауны чешуекрылых этой страны.

Эдуард Менетрие родился 2 (14) октября 1802 г. в Париже. Изучал медицину, но, увлеченный успехами естествознания того времени, полностью отдался занятиям биологией. О парижском периоде жизни Менетрие известно, что его научными руководителями были Ж. Кювье и П. Латрейль и что работал он в Jardin des Plantes Medicinales. При этом ботаническом саде, заложенном Людовиком XIV, существовал зверинец и все павшие животные подвергались анатомическим исследованиям, а изготовленные чучела выставлялись в музее. Известно также, что Менетрие был знаком с А. Гумбольдтом и что это знакомство сыграло большую роль в формировании его как натуралиста-путешественника.

Связь Менетрие с Петербургом установилась в 1821 г., когда он получил приглашение академика Г. И. Лангсдорфа принять участие в экспедиции, отправляющейся в Бразилию. Накануне отъезда экспедиции Лангсдорф обратился в Конференцию Академии наук с просьбой принять Менетрие в число сотрудников Академии по его возвращении из Бразилии. Просьба эта была удовлетворена, и с 1826 г. (в Бразилии он провел 5 лет) Менетрие обосновывается на постоянное жительство в Петербурге, будучи "определен препаратором при кунсткамере под названием консерватора" с предоставлением казенной квартиры и жалованьем 714 руб. 28 коп. серебром (2500 руб. ассигнациями) в год. Появление Менетрие в столице России совпало с коренной реорганизацией Кунсткамеры, из состава которой выделялись специализированные музеи, в том числе Зоологический (официальная дата открытия - 4 (16) июля 1832 г.; в 1930 г. реорганизован в Зоологический институт АН СССР). Вступив в должность, он принял деятельное участие в разборе и упорядочении коллекций Кунсткамеры. Унаследованная Зоологическим музеем коллекция насекомых ранее выставлялась для обозрения в "ящиках-картинах", в которых наколотые насекомые размещались таким образом, "...что в середине помещался обыкновенно какой-нибудь крупный мотылек или жук, вокруг которого лучеобразно и по возможности симметрично располагались различнейшие насекомые, причем у центра каждый радиус начинался каким-нибудь мелким насекомым, за которым к периферии постепенно шли все более и более крупные, так что ящик выполнялся весь" (Штраух, 1889: 271). Первым практическим шагом Менетрие была перестановка насекомых в те же ящики в систематическом порядке. Состояние коллекции оказалось таким, что после изъятия поврежденных плесенью и вредителями, поломанных, выцветших и неэтикетированных экземпляров в ней осталось всего около сотни жуков. Таким образом, в основу энтомологической коллекции музея легли не остатки экспозиции насекомых Кунсткамеры, а новое пополнение - сборы чешуекрылых Бразилии и Антильских островов, по материалам которых Менетрие опубликовал несколько работ.

Эдуард Менетрие (1802-1860)

Должность консерватора требовала отдавать основную часть рабочего времени таксидермическим работам. Между тем поступающие энтомологические материалы нуждались в препарировании, определении и постановке в коллекцию, причем объем этих поступлений из года в год возрастал. Когда в 1831 г. в Кунсткамере появился второй консерватор - приглашенный из Германии профессиональный таксидермист Г. Шрадер,- Конференция Академии наук удовлетворила просьбу Менетрие об освобождении его от работ по набивке чучел и о поручении ему управления энтомологической коллекцией. Так в Петербурге появился первый профессиональный энтомолог (с 1855 г. член-корреспондент Академии наук), выполнявший свои обязанности по музею до самой смерти, до 10(22) апреля 1861 г. (Manderstjerna, 1863; Штраух, 1889).

В 1829 г. командующий войсками на Кавказских укрепленных линиях генерал от кавалерии академик Г. А. Эмануэль представил в Главный штаб проект экспедиции "в ближайшие окрестности Эльбруса и Кинжал-горы на Малке, содержащей, как известно, большие количества свинца, находимого горскими народами в виде самородном и употребляемого ими на военные их потребности". Одобрив проект, начальник Главного штаба почетный академик И. И. Дибич обратился к министру народного просвещения Ливену с запросом, не пожелает ли Академия наук принять участие в этой экспедиции,- и получил утвердительный ответ. В докладе Николаю I Ливен отметил, что Академия наук считает необходимым "сделать обозрение Эльбруса и его окрестностей в отношении физическом, минералогическом, ботаническом и зоологическом". В состав экспедиции вошли академики А. Я. Купфер и Э. X. Ленц (физическая география), адъюнкт К. А. Мейер (ботаника), зоологическая часть поручалась Менетрие, "явившему уже опыты своих познаний по сей части в путешествии по Бразилии". В качестве коллектора Менетрие сопровождал отданный ему в ученики тринадцатилетний сын отставного унтер-офицера И. Г. Вознесенский - так начался путь замечательного русского путешественника, исследователя Дальнего Востока и Северной Америки (Алексеев, 1977). Как сообщает А. А. Штраух (1889: 46), Вознесенский во время экспедиции на Кавказ "проявил необыкновенные усердие и способности; так, по неоднократным позднейшим сообщениям Менетрие, Вознесенский не только собрал громадное количество предметов, особенно насекомых, но вместе с тем произвел предварительную сортировку их, частью по отрядам, частью даже по родам".

7 (19) июня 1829 г. экспедиция выехала из Петербурга и, следуя через Москву, Ростов-на-Дону и Ставрополь, прибыла через месяц в укрепление Каменный мост на р. Малке, где располагался лагерь генерала Эмануэля. Отсюда группа путешественников, к которой примкнули Эмануэль с сыном, чиновник Горного корпуса Вансович, архитектор Минеральных Вод И. Бернардоцци и венгерский путешественник И. Бессе, под прикрытием специального отряда пехоты из 650 солдат, 350 линейных казаков и двух орудий направилась к подножью Эльбруса и разбила базовый лагерь восхождения на высоте 8 тыс. футов (2438 м). Утром 9(21) июля началось восхождение к восточной вершине Эльбруса. К концу дня восходители достигли границы вечных снегов и остановились на ночлег. Предпринятый на рассвете следующего дня штурм вершины не увенчался для ученых успехом. Когда они достигли высоты 15 700 футов (4710 м), солнце стояло уже высоко и из-за размягченного жаркими лучами снежного покрова дальнейшее продвижение оказалось невозможным. Вершины достиг лишь один из проводников, "кабардинец Хилар" (Киллар Хаширов), который и считается первовосходителем на высочайшую вершину Кавказа. В память о восхождении на месте базового лагеря была установлена бронзовая доска с описанием обстоятельств восхождения и перечислением имен его участников (хранится в Пятигорском краеведческом музее). Возвратившись в укрепление Каменный мост, участники экспедиции занялись изучением обширного района Приэльбрусья и примыкающих предгорных участков и через месяц прибыли в Пятигорск (Сивков, 1935; Гнучева, 1940; Ржонсницкий, Розен, 1987).

По окончании экспедиции на Эльбрус Менетрие и Мейер получили от Академии наук новую инструкцию, предписывавшую им продолжить путешествие с целью изучения побережья Каспийского моря "вплоть до существующих границ с Персией" (т. е. до пограничной линии, установленной по Туркманчайскому договору 1828 г.). С рекомендательным письмом на имя командующего левым флангом Кавказских укрепленных линий генерала Энгельгардта путешественники 15 (27) августа выехали из Пятигорска, пересекли Кабарду и прибыли в крепость Грозную (г. Грозный). Оказанное командующим гостеприимство позволило им передохнуть и подготовиться к дальнейшему путешествию до Баку. В конце октября Энгельгардт снабдил ученых специальным письмом, обязывавшим комендантов всех крепостей по пути следования оказывать им помощь и содействие и в сопровождении многочисленного конвоя линейных казаков ("оказья") отправил их из Грозной. Пройдя Хасавюрт и переправившись через р. Сулак, они вышли к Каспийскому морю и, следуя через Дербент и Кубу, 9 (21) декабря прибыли в Баку. В феврале туда же добрался Ленц, который после восхождения на Эльбрус был командирован для проведения грави- и магнитометрических наблюдений в Николаев, а затем вместе с директором Николаевской обсерватории К. X. Кнорре через Крым, Ставрополь, Георгиевск и Моздок приехал в Грозную, откуда проследовал по пути, пройденному Менетрие и Мейером. Всю зиму участники экспедиции занимались изучением грязевых вулканов и мест выброса нефти и газа в окрестностях Баку и по всему Апшеропскому полуострову.

27 апреля (9 мая) 1830 г. Менетрие и Мейер оставляют Баку и направляются по побережью к югу. Из-за бездорожья пришлось отказаться от повозок, передвижение осуществлялось верхом, для наиболее необходимой клади были наняты две арбы. В свиту кроме конвоя входили "несколько человек татар" и переводчик. 1 (13) мая экспедиция прибыла в Сальяны. Продвигаясь в сторону Талышских гор, путешественники исследовали южную часть Муганской степи, посетили Кызыл-Агач и 17 (29) мая прибыли в Ленкорань. Отсюда были предприняты экскурсии во многие точки Ленкоранской низменности и покрытых густым лесом склонов Талышских гор. 30 мая (11 июня) в сопровождении конвоя и переводчиков экспедиция выступила в горы. Наиболее вероятный путь ее пролегал по долине р. Ленкорань-чай до слияния рек Вазару и Кенджаба-арю. Отсюда, воспользовавшись единственным в то время проходом в глубинные районы Талыша - ущельем Танг,- путешественники поднялись на безлесное полупустынное плато Зуванд, расположенное в Диабарской котловине. Здесь был собран наиболее богатый энтомологический материал - достаточно указать, что из 5 добытых во время экспедиции новых видов дневных бабочек 4 было описано из Зуванда: Zegris menestho (Men.), Argynnis alexandra Men., Melanargia hylata (Men.) и М. teneates (Men.). Спустившись в конце июня в Ленкорань, Менетрие и Мейер вынуждены были срочно эвакуироваться из города, где началась эпидемия холеры. 7 (19) июля им удалось выехать морским путем, и 10 (22) числа, посетив по пути о. Свиной, они прибыли в Баку, откуда 19 (31) июля начали обратный путь в столицу. По пути до Кубы и далее до Дербента путешественники поднимались до субальпийского пояса на склоны гор Бешбармак и Шахдаг, где также был собран значительный энтомологический материал (из Шахдага был описан вид Colias thisoa Men.). В Кубе, куда они прибыли 26 июля (7 августа), их снова встретила эпидемия холеры, из-за которой они не смогли задержаться здесь для более углубленного исследования восточной оконечности Большого Кавказа. Они срочно покинули Кубу и, лишь добравшись до Пятигорска, смогли остановиться для отдыха и приведения в порядок собранных коллекций. 8 (12) октября Менетрие и Мейер выехали из Пятигорска. Из-за распутицы и многочисленных задержек на карантинных кордонах обратный путь занял более 2 мес. В Петербург они вернулись 19(31) декабря 1830 г.

Итоговым документом зоологических исследований Менетрие в экспедиции по. Кавказу является "Аннотированный каталог...". Раздел этой работы, посвященный чешуекрылым (Lepidopteres, с. 241-268), содержит сведения о 127 видах, собранных во время путешествия; число видов Rhopalocera вместе с названными выше пятью, которые описываются в этой работе в качестве новых, составляет 78. Судя по ссылкам, при обработке сборов чешуекрылых Менетрие пользовался двумя руководствами, которые он считал исчерпывающими: составленным П. А. Латрейлем и Ж. Б. Годаром девятым томом французской "Систематической энциклопедии" (Latreille, Godart, 1819-1824) и книгой Годара "Естественная история чешуекрылых, или бабочек, Франции" (Godart, 1821). Эти же публикации служили источником информации о распространении чешуекрылых, использованной при составлении зоогеографических таблиц (с. XXVIII -XXIX, XXXII), из них полностью заимствован номенклатурный аппарат. Можно также утверждать, что новизна (т. е. неописанность) видов определялась по отсутствию их в этих руководствах. Например, если бы Менетрие знал об установлении Papilio eupheme Эспером (в издании, которое к моменту его возвращения с Кавказа давно уже стояло на полке библиотеки Зоологического музея - Esper, [1805I), он, вероятно, воздержался бы от описания Pieris menestho или хотя бы от придания этому таксону статуса вида.

Из "громадного количества" насекомых, собранных Вознесенским и Менетрие на Кавказе, в коллекции Зоологического института АН СССР сохранилось очень немного. Здесь удается обнаружить лишь единичные экземпляры из этих сборов, чаще всего плохой сохранности. Такое несоответствие между объемом собранного материала и его представительством в коллекции объясняется тем, что, создавая коллекцию, Менетрие довольствовался лишь парой или несколькими экземплярами каждого вида. Остальные экземпляры серий, в том числе типовых, рассматривались им как "дублеты" и пускались в обмен. Вернувшись из экспедиции, "...Менетрие вступил в сношения с Парижем, тогдашним центром всей энтомологии, имея в виду утилизировать Кавказскую коллекцию, собранную им с помощью Вознесенского во время путешествия по Кавказу и особенно богатую насекомыми. Кавказские насекомые еще и теперь имеют большую цену в Музеях, а тем более в прежнее время, когда они представляли почти исключительно новые пли мало распространенные в коллекциях виды" (Штраух, 1889: 283). Ограниченность средств не позволяла Зоологическому музею приобретать коллекционные материалы покупкой, поэтому обмен был тогда едва ли не единственным средством получения насекомых из-за границы. Другой канал утечки материала состоял в том, что, будучи из-за той же ограниченности средств лишенным технической помощи, Менетрие привлек к препарированию кружок любителей-энтомологов, который по понедельникам собирался в рабочей комнате энтомологического отделения музея (из этого кружка впоследствии образовалось Русское энтомологическое общество). "Так как Менетрие всегда вознаграждал всякий такой труд, даже самый ничтожный, соответственным, большим или меньшим, числом насекомых из богатого запаса дублетов, то помощь ему доставлялась очень охотно" (Штраух, 1889: 283). По счастью сохранившиеся одиночные экземпляры дневных бабочек представляют все виды, перечисленные в "Аннотированном каталоге...", и их атрибуция не вызывает сомнений.

Александр Давидович Нордман (1803-1866)

Следующим посещением Кавказа, в результате которого был добыт важный лепидоитерологический материал, была экспедиция, предпринятая в 1836 г. профессором Ришельевского лицея в Одессе, членом-корреспондентом Академии наук Александром Давидовичем Нордманом (1803-1866). Маршрут экспедиции проходил водным путем вдоль Черноморского побережья Кавказа от Геленджика до устья р. Натанеби, по которой тогда проходила граница с Турцией. Спутником Нордмана был "иностранец господин Деллингер", которому была поручена ботаническая часть экспедиции. Во время выходов на сушу были обследованы окрестности Геленджика, Гагры, Пицунды, Нового Афона, Сухум-Кале (Сухуми). Местное население крайне враждебно относилось к чужестранцам, и описание путешествия изобилует сведениями о принятых мерах безопасности (напомним, что передвижение Менетрие также было невозможно без конвоя). Например, в окрестностях Геленджика "под прикрытием 140 солдат с одною пушкою и стаею собак, которые открывают следы Черкесов, бродящих и скрывающихся в кустарниках, мы предприняли четыре экспедиции", "окрестность (Сухум-Кале) безопасна на пространстве одной версты; однако ж под прикрытием конвоя нам удалось сделать до двадцати экспедиций". Из Сухуми через Бомбори (мыс Соуксу) и Лыхны была предпринята верховая экскурсия на склоны Бзыбского хребта под прикрытием "40 солдат с двумя офицерами и 25 человек Абхазцев, данных мне Владетелем".

6(18) июня экспедиция оставила Сухум-Кале и 10(22) числа прибыла в Редут-Кале (Кулеви), откуда направилась к границе с Турцией, обследовав по пути оз. Палеостоми. От пограничного поста "Шеквитель" (Шекветила), следуя вверх по течению Натанеби, экспедиция достигла казачьего поста Озургети (Махарадзе) в Гурии. "Прибывши таким образом в Озургетах, я достиг главнейшей цели моего путешествия, ибо я вознамерился отсюда взойти на упомянутые горы (Аджаро-Имеретинский, или Месхетский, хребет) и исследовать их подробно". Отсюда было сделано "первое покушение взойти на хребет, коего вершина именуется Катциставан". Дорога шла через деревню "Вагиджюер" (Вакиджвари), расположенную в 18 верстах от Озургети. На вершине, "называемой Сомлия", была сделана попытка забазироваться путем устройства временного укрытия - "балагана". Однако из-за сильного снегопада путешественники были вынуждены с большим трудом спуститься в Озургети. Сильная простуда осложнилась появлением симптомов малярии. "Следствием была лихорадка, которая не оставляла меня более трех недель. Мой спутник занемог и хворал с тех пор беспрерывно (страдая всю зиму 1837 т., Деллингер умер в июле того же года)". Пока участники экспедиции лечились в Озургети, предпринимая краткие вылазки в ближайшие окрестности, по распоряжению гурийского окружного начальника Орлова на вершине Сомлия была построена бревенчатая хижина. Поднявшись (с третьей попытки!) к этой хижине 21 июня (3 июля), Нордман и Деллингер вскоре перебазировались в развалины строений, "некогда обитаемых аджарскими пастухами", расположенные на 15 верст дальше в горы.

Из этой базы в течение 3 недель предпринимались верховые поездки в сторону вершины "Джуарухто" (местонахождение установить не удалось), под которой, как предполагалось, берут начало Кура, Натанеби, "Нагореви" (Нагвареби) и другие реки. Нордман называет также несколько других вершин, на которые они поднимались; из них только "Сахорния" (Сокорниа) удается обнаружить на географических картах. Маршрут этой части экспедиции обсуждался при обозначении типовой местности Parnassius nordmanni [Men., 1850], установленного по экземплярам, добытым Нордманом и переданным им Менетрие (Некрутенко, Кержнер, 1986). После двухмесячного лечения и отдыха в Озургети Нордман и Деллингер верхом проехали через Колхидскую низменность в Кутаис и далее в Мингрелию, в "Субдиди" (Зугдиди). Из Поти они возвратились морем сначала в Сухуми, затем в Геленджик и, наконец, в Севастополь (Нордман, 1838; Пузанов, 1969).

Результатом экспедиции является опубликованная спустя 14 лет работа "Бабочки, обнаруженные в таврическо-кавказской фаунистической области" (Nordmann, 1851) - одна из двух лепидоптерологических публикаций Нордмана, в которую наряду со сведениями о дневных бабочках Кавказа вошли также материалы, собранные автором в путешествиях по Бессарабии, Украине, Южной России и Крыму. Географический охват работы намного превышает территорию, обследованную им лично во время экспедиции на Кавказ. Часть видов приводится по "Аннотированному каталогу..." Менетрие, а также по материалам, полученным от А. Киндермана (см. ниже),Х. Стевена, М. Вагнера^* и др. Точное количество видов булавоусых чешуекрылых, приводимых Нордманом для "кавказской фаунистической области", установить затруднительно, так как неизвестно, относятся ли к этой территории часто встречающиеся неконкретные указания "ueberall" или "ueberall gemein".

^* (Путешествия Морица Вагнера на Арарат и по высокогорьям Армении, в Колхиду, "по немецким колониям за Кавказом", "на Кавказ и в страну казаков", в которых его сопровождал Стефан Ногель, описаны в нескольких книгах (Wagner, 1848, 1850а, b). Эти работы содержат важнейшую информацию для ограничения типовых местностей таксонов чешуекрылых, установленных по сборам Вагнера и Ногеля разными авторами, в частности, Геррих-Шеффером (Herricn-Schaffer, 1843, 1843-1856).)

Из 172 упомянутых в работе видов определенно указываются для Кавказа и Закавказья 98. В это число входят 2 вида - Argynnis laodice Pall, и Erebia ligea (L.),- указание которых явно основано на ошибочном определении. Никто из последующих авторов не подтвердил наличие на Кавказе Parnassius phoeubus (F.), который под названием "Doritis delius Esp." приводится Нордманом для Месхетского хребта с убедительным комментарием: "Mehrerе Exemplare, welche ich auf dem Gebirge von Adshara, oberhalb der Region des Rhododendron caucasicum gefangen habe, stimmen durchweg mit Individuen aus Sibirien und den Alpen ubereimv (c. 423). В работе устанавливаются в качестве новых 6 таксонов видовой группы - 3 вариетета и 3 вида. В соответствии с практикой своего времен" Нордман приписывает авторство названий лицам, давшим их на этикетках или в личных сообщениях. Принцип, согласно которому автором названия является не тот, кто дал его, а тот, чьими действиями была обеспечена пригодность, тогда еще не был сформулирован, и фамилии "назывателей" часто приводились вслед за названиями в работах авторов первой половины XIX в., устанавливавших новые таксоны. Себя в качестве автора названия (mihi, nobis или приводя фамилию) автор работы обозначал только тогда, когда он давал название обнаруженному им новому виду независимо от того, кто был сборщиком материала - в этом случае название часто (но не всегда) образовывалось из фамилии сборщика. Неприятная этическая ситуация, связанная с возможностью стать автором названия "в свою честь", тогда не могла возникнуть. Нордман отчетливо показал, что автором названия "Doritis nordmanni" (с. 423) является Менетрие, т. е. что он описывает названный другим лицом вид.

Задержка публикации привела к тому, что к моменту выхода статьи в свет все устанавливаемые в ней новые виды оказались уже описанными способами, удовлетворяющими требования современного Международного кодекса зоологической номенклатуры, и приобрели авторство и дату. В связи с этим название Colias tamara Nordmann (с. 413) оказалось младшим синонимом С. aurorina Herrich-Schaffer, [1850], название Lycaena ledereri, предложенное Киндерманом (с. 418), приобрело авторство Буадюваля (Boisduval, 1848: XXIX), а название Parnassius nordmanni стало пригодным как опубликованное Менетрие в связи с иллюстрацией ([Menetries], [1850]; Некрутенко, Кержнер, 1986). В названной работе Буадюваля приводятся также некоторые из названий, предложенных Нордманом для подвидовых форм (вариететов),- Satyrus hanifa (у Нордмана "Satyrus anthe var. hanifa Nordm." - с. 406) и Satyrus roxandra (у Нордмана "Pararga clymene var. roxandra m." - с 410), однако, поскольку они не сопровождаются описаниями, диагнозами или указаниями (ICZN, ст. 12), за ними сохраняется авторство Нордмана.

Являясь наиболее полной по числу видов и по объему информации о них, снабженная превосходными оригинальными иллюстрациями, работа Нордмана подводит итог изучению булавоусых чешуекрылых Кавказа в первой половине XIX в. К сожалению, материалы, использованные при написании работы, почти не сохранились. Следов коллекции дневных бабочек Кавказа не удалось разыскать ни в Одесском университете (бывшем Ришельевском лицее), ни в коллекции насекомых, которую Нордман в 1849 г. увез с собой в Гельсингфорс. Часть материалов, переданная Нордманом в дар, сохранилась лишь в Зоологическом музее Берлинского университета им. Гумбольдта {в том числе пара Parnassius phoebus).

В 1843-1844 гг. на Кавказе работал видный чешский зоолог Фридрих Антон Коленати (1812-1864), принятый Петербургской Академией наук на должность ассистента по зоологии. Экспедиция готовилась тщательно. Для поездки Коленати оборудовал специальный экипаж, в котором были предусмотрены места для компактной укладки провианта, необходимых материалов и оборудования, а также собираемых коллекций. Здесь же были устроены защищенные пологами спальные места. Передвижение осуществлялось с помощью сменяемых на почтовых станциях или наемных лошадей. Сначала (в 1842 г.) Коленати исследовал нижнее течение Дона, затем на судне предпринял путешествие по Азовскому морю, которое закончилось в Таганроге. В начале апреля 1843 г. он прибыл в Ставрополь, где ему пришлось участвовать в военных действиях "против Черкесов". Отсюда маршрут экспедиции проходил вверх по течению Кубани до слияния Большого и Малого Зеленчуков, затем, через Пятигорск, до Владикавказа (Орджоникидзе). Прибыв 20 июня (2 июля) во Владикавказ, Коленати по Военно-Грузинской дороге направляется в Тифлис, обследуя по пути Дарьяльское ущелье и окрестности Казбека. Зиму 1843/1844 гг. (с ноября по май) он проводит в Елисаветполе Гянджа), откуда предпринимает экскурсии по долине Куры и склонам Малого Кавказа, затем посещает известную шелководством Нуху (Шеки), Памбакский хребет, Алагез (Арагац) и Карабах. На обратном пути снова посещает окрестности Казбека и 11-14 23-26) августа 1844 г. совершает восхождение на его вершину (Gaisler, 1964; Flasar, 1965).

Фридрих Антон Коленати (1812-1864)

Насекомым Кавказа посвящена восьмитомная монография Коленати "Meletemata entomologica", пятый том которой содержит раздел о чешуекрылых (Kolenati, 1846). Эта работа, в которой учтены сведения, опубликованные Менетрие, также представляет собой аннотированный каталог, в котором для Кавказа и Закавказья указываются 78 видов дневных бабочек (4 вида впервые) и устанавливаются 2 новых таксона: Melitaea didyma var. interrupta Kolenati (старейшее пригодное название для М. d. transcaucasica Turati, 1919) и Arge galathea var. turcica Kolenati (инфра-подвидовое название для меланистической - "fere tota nigra" - формы Melanargia galathea (L.)). Часть материалов, собранных Коленати на Кавказе, хранится в Зоологическом институте АН СССР, однако типов этих таксонов там обнаружить не удалось.

Говоря об успехах изучения фауны булавоусых чешуекрылых Кавказа в первой половине XIX в., нельзя умолчать о первой отечественной книге, посвященной бабочкам. Речь идет о первом выпуске 5-го тома "Entomographia Imperii Rossici" ("Entomographie de la Russie"), вышедшем из печати в Москве в 1851 г. Этот многотомный труд начал издавать в 1820 г. основатель и вице-президент Московского общества испытателей природы Г. И. Фишер фон Вальдгейм. Выражая стремление дать полное описание животного мира России и одновременно служить руководством к его изучению, "Энтомография" была задумана под влиянием опубликованных в 1811-1814 гг. трех томов "Zoographia rosso-asiatica" П. С. Далласа. С 1820 по 1849 г. вышло 4 тома "Энтомографии", из них 3 были посвящены преимущественно жукам, 4-ый - прямокрылым. Во время подготовки 5-го тома ("Lepidoptera Rossica") Фишеру было уже около 80 лет. Из-за слабости зрения он не мог самостоятельно продолжать издание и привлек к работе над очередным томом профессора Казанского университета Эдуарда Александровича (Эдуарда Фридриха) Эверсмана (1794-1860), "...un savant aussi zele que renomme par ses travaux anteieurs dans cette branche de I'Histoire naturelle". Распределение работы между соавторами не совсем понятно. Как пишет далее в предисловии Фишер, "...1а redaction entiere de ce volume, dispose suivant le systeme de M. Herrich-Schaeffer est de la plume de M. Eversmann. Quant aux erreurs qu'on pourrait trouver dans la synonymie, elle ne doient etre attribuees qu'amoi seul". Вероятно, что, располагая достаточно полной библиотекой, Фишер составил синонимические сводки и осуществлял общую редакцию; определительные таблицы и видовые очерки были написаны Эверсманом преимущественно по материалам собственной коллекции. При составлении выпуска использовались (с разрешения автора) сведения, содержащиеся в тогда еще не опубликованной рукописи Нордмана, а Менетрие специально для изготовления рисунков прислал экземпляр Argynnis alexandra. 18 таблиц превосходных литографических, раскрашенных от руки рисунков были выполнены для этого издания художником Г. Вольфом.

Посвященная рассмотрению одного семейства Nymphalidae, книга Фишера и Эверсмана по структуре удивительно близка современным монографическим сводкам. Она состоит из общего введения, в котором дана краткая характеристика семейства, пяти глав (по числу родов) и атласа. Каждая глава состоит из вводной части (общая характеристика рода и ступенчатый ключ для определения видов по внешним признакам) и видовых очерков. Описание каждого вида начинается кратким диагнозом на латинском и французском языках, затем следуют исчерпывающая синонимическая сводка, подробное описание внешности бабочек, их изменчивости, данные о биотопической приуроченности, известном распространении в пределах Российской Империи, сроках лета. Всего в работе описан 61 вид нимфалид. Из 23 видов, указанных для Кавказа, один - "Vanessa ionia Kindermann" - описывается в качестве нового (Fischer de Waldheim, Eversmann," 1851; Богданов, 1885; Житков, 1940). В 1853 г. Фишер умер и издание "Энтомографии" прекратилось.

Юлиус Ледерер (1821-1870)

Э. А. Эверсман никогда не посещал Кавказ и не опубликовал о чешуекрылых этой страны ни одной специальной работы. Большая часть его энтомологических публикаций посвящена описанию новых видов по мере их поступления в коллекцию от разных сборщиков и из разных мест (Гептнер, 1940: 45). Все материалы с Кавказа, которыми располагал Эверсман, были получены от Киндермана, с которым он поддерживал дружественные отношения и который пользовался его гостеприимством во время путешествий в Россию. Отдавая созданию коллекции много времени и средств, Эверсман охотно делился своими материалами с разными лицами и музеями. Особенно много бабочек было отправлено в разное время в Зоологический музей Академии наук. В одном из писем он не без юмора замечает, что охотно посылает материал Менетрие в подарок, но что "достаточно умен", чтобы, несмотря на просьбы, ничего не посылать на просмотр: из опыта он установил, что получить материал из Академии назад не удается. За год до смерти, в 1859 г., отбирая материал для Академии, он устроил настоящее "разграбление" своей коллекции (Гептнер, 1940: 40). После смерти Эверсмана его коллекция, в которой "...находятся подлинные экземпляры русских чешуекрылых, которые служили профессору Эверсману для установления описанных им новых видов", была приобретена великой княгиней Еленой Павловной и пожалована Русскому энтомологическому обществу (Бремер, 1870). В настоящее время материалы Эверсмана хранятся в лепидоптерологической коллекции Зоологического института АН СССР.

Значительные успехи в изучении фауны булавоусых чешуекрылых Кавказа во второй половине XIX в., выразившиеся в установлении большого числа новых таксонов видовой группы, связаны с именем австрийского лепидоптеролога Юлиуса Ледерера (1821-1870). Из 15 опубликованных им лепидоптерологических работ лишь 2 посвящены непосредственно фауне Кавказа (Lederer, 1864, 1870), остальные содержат сведения о дневных бабочках Малой АЗИИ, Ближнего Востока и Северного Ирана, однако многие из описанных в этих работах видов впоследствии были обнаружены в Закавказье, поэтому знакомство с этими работами (и с типами) Ледерера является условием точной идентификации таких видов на этой территории. Ледерер никогда не посещал ни Кавказ, ни большинство других стран, фауне бабочек которых посвящены его работы. Все они написаны на основании материала, собранного по его поручению другими лицами (Stettin, entomol. Ztg, 1871, 32: 179-183). Одним из таких сборщиков был Альберт Киндерман (1810-1860), о котором с восхищением отзывался Эверсман: "никто в большей степени не обладает уменьем собрать насекомых, чем неутомимый Киндерман, который занимается этим с детства, и днем и ночью бродит по самым опасным местностям... каждую подходящую ночь, вплоть до рассвета проводит Киндерман с фонарем на охоте; потом он ложится на несколько часов спать в лесу и, как только солнце немного обогреет землю, начинается дневной лов. В этой своей трудной жизни, которую может вынести только закаленное тело, Киндерман уже часто (в горах Балкан, Турции, в Малой Азии, на Кавказе, в Грузии и других местах) подвергался смертельной опасности" (цит. по: Гептнер, 1940, с. 41). В огромных по географическому охвату путешествиях этого "сборщика-фанатика" (от Алжира до Сибири), обычно длившихся годами, Кавказ занимает сравнительно немного времени. Из некролога, написанного, насколько можно судить по контексту, Ледерером ([Lederer], 1860; Staudinger, 1878; 180) видно, что Киндерман посещал Кавказ дважды. Посещение 1838-1840 гг. не дало сборов чешуекрылых или же эти сборы по каким-то причинам не попали в научный оборот. В 1846-1847 гг. он собирал насекомых в окрестностях немецкой колонии Еленендорф (ныне г. Ханлар Азербайджанской ССР). Собранный здесь материал почти полностью поступил в коллекцию Ледерера, часть экземпляров - в другие коллекции (Буадюваля, Геррих-Шеффера, Нордмана, Фишера фон Вальдгейма, Эверсмана, Трейчке, Фрейера и др.). Работа в Еленен-дорфе была прервана эпидемией холеры. Заболевший в августе 1847 г. Киндерман перенес эту страшную болезнь без врачебной помощи. Состояние его было настолько тяжелым, что он безучастно наблюдал "wie Ungeziefer seine mit sovielen Muhseligkeiten gesammelten Schatze verzehrte". Однако большая часть материала уцелела. Осенью Киндерман через Мингрелию и Редут-Кале отправился в Одессу, где провел зиму перед возвращением на родину.

В 1863 г. на Кавказе появляется другой сборщик Ледерера - Иозеф Хаберхауэр (1828-1902), который вместе с женой Людмилой (сестра Киндермана) проводил сборы в окрестностях Кутаиси и в районе Абастумани. В 1864 г. Хаберхауэр коллекционировал в окрестностях Ахалцихе, в 1865 г.- Елисаветполя (Гянджа), в 1866 г.- в Ханкенды (Степанакерт). В 1868 г., возвращаясь из Персии, Хаберхауэр посетил с энтомологической целью берега оз. Гокча (Севан) и окрестности Елисаветполя. Собранные здесь материалы полностью вошли в коллекцию Ледерера. В 1871 г. он коллекционировал в Гурии (Сомлия), где до него собирал насекомых Нордман, а затем в окрестностях Ахалцихе (Emich, 1872).

После смерти Ледерера его коллекция, содержащая типы всех описанных им видов и вариететов чешуекрылых, была приобретена Отто Штаудингером (1830-1900) - профессиональным лепидоптерологом, владельцем крупнейшей в Европе фирмы, торговавшей коллекционными насекомыми (Дрезден). Штаудингер был наиболее авторитетным специалистом в области систематики и фаунистики чешуекрылых второй половины XIX в. Располагая разветвленной сетью штатных и нештатных сборщиков, он использовал доставляемые ими из всех уголков земного шара материалы не только для торговли. Поступающие сборы сначала подвергались тщательному изучению, и все, заслуживающее внимания, оседало в его огромной фундаментальной коллекции и описывалось в многочисленных публикациях. Характеризуя деятельность Штаудингера, С. Н. Алфераки (1908) писал: "к Штаудингеру со всех сторон стекались посылки с бабочками, точно железные опилки на огромный магнит, каким Штаудингер в действительности и был по отношению бабочек... он был центральным светилом в лепидоптерологии, вокруг которого, хотя, может быть и невольно, помимо желания, кружились в виде планет почти все лепидоптерологи третьей четверти прошлого столетия".

Отто Штаудингер (1830-1900)

Наряду с наиболее полной в Европе коллекцией Штаудингер располагал всеми без изъятия публикациями по чешуекрылым Палеарктики. Это позволило ему предпринять издание каталога, в котором на основании критического пересмотра развивалась система и номенклатура обобщающего труда Г. Геррих-Шеффера (Herrich-Schaffer, 1843-1856), который в свою очередь был издан "zugleich als Text, Revision und Supplement zu Jakob Hubner's Sammlung europaischer Schmetterlinge" (Hubner, 1796-[18381). Вышло в свет 3 издания каталога, различавшихся по заглавию и объему. Первые 2 издания - "Каталог чешуекрылых Европы и сопредельных стран" (1861) и "Каталог чешуекрылых европейской фаунистической области" (1871) - были опубликованы в соавторстве с М. Вокке, составившим раздел о Microlepidoptera, 3-е, вышедшее после смерти Штаудингера - "Каталог чешуекрылых Палеарктической фаунистической области" (1901) - с X. Ребелем (Staudinger, 1861, 1871, 1901). Принятые в этих изданиях система и номенклатура получили всеобщее признание и были взяты за основу составителями крупнейших руководств по чешуекрылым Палеарктики (Ruhl, Неуnе, 1892-1895; Гофман, 1897; Spuler, 1901-1908; Verity, 1905-1911; Seitz, 1907-1911; Ламперт, 1913; и др.). Каталог Штаудингера прочно утвердился в качестве основного номенклатурного и библиографического справочника и обеспечивал - прямо или через посредство названных руководств - унификацию номенклатуры во всех публикациях по чешуекрылым Палеарктики вплоть до середины XX в.

Сергей Николаевич Алфераки (1850-1918)

Первой отечественной сводкой, в которой был использован номенклатурный аппарат Штаудингера, является "Каталог чешуекрылых Российской Империи" Н. Г. Ершова и А. А. Фильда (1870). По этой работе затруднительно составить представление об изученности фауны Rhopalocera Кавказа на то время, поскольку собственно Кавказ по принятому авторами территориальному делению относится к "южным губерниям" и рассматривается вместе с Екатеринославской, Таврической и Ставропольской губерниями, а Закавказье выделено в самостоятельную область в "Азиатской России".

Итоги изучения булавоусых чешуекрылых Кавказа в XIX в. подводятся в третьем издании каталога Штаудингера. Принятое им территориальное деление включает "Caucasus" (Кавказ в целом), "Caucasus septentrionalis orientalis" (Дагестан) и "Armenia" ("русское Закавказье"). Для этих территорий в каталоге приводится 127 таксонов видовой группы Rhopalocera и 18 Hesperudae (к этому числу следует прибавить также не указываемые специально для Кавказа широко распространенные и (отчасти) обитающие на сопредельных - "Hyrcania", "Asia minor", "Pontus" и др.- территориях виды).

Деятельность Штаудингера, безусловно, имела этапное значение в развитии лепидоптерологии. Его вклад в познание чешуекрылых состоит не только в создании принятого большинством лепидоптерологов XIX и первой половины XX в. номенклатурного языка, но и в установлении такого количества таксонов видовой группы, которое не было установлено никем из позднейших исследователей. Тем не менее здесь нельзя не привести еще одну оценку его деятельности, которая, отражая личное отношение ее автора к людям и событиям (и не лишенная германофобии), показывает обстановку, в которой происходило становление современной лепидоптерологии. Вот что писал в 1954 г. В. В. Набоков: "...с середины прошлого столетия энтомология в Европе приобрела великую простоту и точность, ставши хорошо поставленным делом, которым заведывали немцы: верховный жрец, знаменитый Штаудингер, стоял во главе и крупнейшей из фирм, торговавшей насекомыми, и в его интересах было не усложнять определений бабочек; даже и поныне, через полвека после его смерти, средне-европейской, а также и русской лепидоптерологии (почти не существующей, впрочем, при Советах) далеко не удалось сбросить гипнотическое иго его авторитета. Штаудингер был еще жив, когда его школа начала терять свое научное значение в мире. Между тем как он и его приверженцы консервативно держались видовых и родовых названий, освященных долголетним употреблением, и классифицировали бабочек лишь по признакам, доступным голому глазу любителя, англо-американские работники вводили номенклатурные перемены, вытекавшие из строгого применения закона приоритета, и перемены таксономические, основанные на кропотливом изучении сложных органов под микроскопом. Немцы силились не замечать новых течений и продолжали снижать энтомологию едва ли не до уровня филателии. Забота штаудингерьянцев о "рядовом собирателе", которого не следует заставлять препарировать, до смешного похожа на то, как современные издатели романов пестуют "рядового читателя", которого не следует заставлять думать" ("Дружба народов", 1988, № 6, с. 85-86).

В 80-х годах совладельцем торговой фирмы Штаудингера стал его зять, шведский энтомолог Андреас Банг-Хаас (1846-1925), к которому она перешла после смерти тестя. С 1925 г. владельцем фирмы становится сын Банг-Хааса Отто (1882-1949), известный многочисленными серийными публикациями "Novitates Macrolepidopterologicae", "Horае Macrolepidopterologicae" и др. По окончании второй мировой войны коллекции Штаудингера и Банг-Хаасов, уцелевшие после разрушительных бомбардировок Дрездена американской авиацией, были приобретены Зоологическим музеем Берлинского университета им. Гумбольдта, часть находится в Музее Тиркунде в Дрездене.

Николай Михайлович Романов (1859-1919)

Штаудингер поддерживал оживленные связи с русскими лепидоптерологами, о чем свидетельствуют благодарности за консультации и советы, содержащиеся во многих отечественных публикациях. Будучи членом Русского энтомологического общества (с 1866 г.), он многие свои работы опубликовал в "Ноrае Societatis entomologicae Rossicae" и в "Мемуарах по чешуекрылым" Н. М. Романова. Судьба одного из выдающихся русских лепидоптерологов Сергея Николаевича Алфераки (1850-1918), перу которого принадлежит первая сводка о чешуекрылых Северного Кавказа (Алфераки, 1876 и др.) и который много сделал для изучения фауны чешуекрылых Центральной Азии, во многом определилась благодаря знакомству с Штаудингером. Поступив в 1867 г. в Московский университет, Алфераки вынужден в 1869 г. покинуть его, поскольку решение заниматься изучением чешуекрылых не нашло поддержки у профессора А. П. Богданова: "...он стал надо мною подшучивать, говоря, что это вовсе не наука, а занятие, годное разве для английских пасторов, что все бабочки давно уже известны, и что все это не представляет никакого интереса" (Алфераки, 1908). Желание заниматься лепидоптерологией заставило его в поисках научного руководителя обратиться к Штаудингеру. В ноябре 1871 г. Алфераки приезжает в Дрезден и, будучи благосклонно принят Штаудингером, остается у него до апреля 1872 г., а в 1873 г. снова проводит в Дрездене три месяца. Обрабатывая свои сборы под руководством Штаудингера, Алфераки "не оставлял ни одного экземпляра коллекции не осмотренным с тою тщательностью, на которую я тогда был способен". Прилежный ученик Штаудингера, С. Н. Алфераки строго следовал его концептуальным установкам на протяжении всей своей лепидоптерологической деятельности (из-за слабеющего зрения он в начале XX в. вынужден был переключиться на изучение более крупных объектов и занялся орнитологией). Рефлексией этих установок является выраженное в резкой форме неприятие использования признаков генитального аппарата в систематике чешуекрылых (Ион, 1911).

С 1879 г. в энтомологическую литературу входит имя Николая Михайловича Романова (1859-1919?). Великий князь, внук Николая I, сын кавказского наместника Михаила Николаевича, Н. М. Романов занимался изучением чешуекрылых Кавказа и Закавказья, используя в качестве базы свое имение в Ликани неподалеку от Боржоми. Располагая значительными средствами, он организовал проведение сборов чешуекрылых во многих районах Кавказа. Начиная с 1870 г. в эту работу были вовлечены Г. И. Сиверс, лесничий из Лагодехи Л. Ф. Млокосевич, А. Беккер, В. Хедеман и, главным образом, Г. Ф. Христоф; сам Романов коллектировал в окрестностях Тифлиса и в Боржоме. Эти сборы легли в основу созданной Романовым коллекции чешуекрылых Кавказа, которая в дальнейшем пополнялась материалами из Европы и Азии, получаемыми от сборщиков и через обмен.

В 1884 г. выходит в свет 1-й том знаменитых "Мемуаров по чешуекрылым", издававшихся на средства и под редакцией Романова. Всего за период с 1884 по 1901 г. вышло 9 томов этого роскошного, богато иллюстрированного издания, в котором публиковались работы наиболее известных лепидоптерологов XIX в. Первый том "Мемуаров" содержит первую часть работы Романова "Чешуекрылые Закавказья", куда вошли сведения о дневных бабочках региона, основанные на обработке материалов собственной коллекции, а также данные, полученные от Штаудингера, Христофа, Н. Г. Ершова, К. А. Фиксена и В. Хедемана (Romanoff, 1879, 1882, 1884).

Гуго Федорович Христоф (1831-1894)

В 1880 г. Романов принял на службу в качестве энтомолога Гуго Федоровича Христофа (1831-1894), который позднее стал хранителем его коллекции. Выходец из Саксонии (Гернгут), Христоф по окончании прогимназии и учительской семинарии с 1858 г. работает учителем в Сарепте (ныне пригород Волгограда), где изучает местную фауну. С 1870 по 1880 г. совершил путешествия в Северную Персию, Закавказье, Среднюю Азию и на Дальний Восток (Богданов, 1891). В 1880 г. Христоф объездил с энтомологической целью Абхазию и Аджарию, после чего посетил Боржоми и расположенный выше в горах район Бакуриани. В 1881 г. им была предпринята поездка в Ордубад, где он собирал насекомых в течение мая и первой половины июня, затем через Мегри и Личк он прибыл в Ханкенды, откуда направился к оз. Севан. В 1882 и 1883 гг. он посещает Казикопоран (ныне в Турции), Ордубад и Истису. В 1884 г. Христоф исследовал долину Куры с посещением окрестностей Нухи, затем вернулся в Боржоми. В 1886 г. из Закаталы он поднялся на гору Сарыдаг, а затем посетил Муганскую степь. В 1887 и 1888 гг. он снова посещает Казикопоран. Одновременно с пополнением коллекции Романова Христоф имел и пополнял собственную коллекцию, которую начал собирать с 1870 г. Большая часть ее попала после смерти Христофа в Великобританию и находится ныне в Британском музее (естественная история); в 1880 г. Московское общество испытателей природы получило "от Ф. Ф. Кристофа (!) в Сарепте" типы описанных им новых видов бабочек - этот материал не сохранился (Bull. Soc. imp. Nat. Moscou, 1881 (1880), 3, с. 211).

Густав Иванович Радде (1831-1903)

В 1887 г. Романов пригласил на должность постоянного сотрудника по изданию "Мемуаров" С. Н. Алфераки, возложив на него обязанности хранителя коллекции наряду с Христофом. Позднее Романовым была приобретена коллекция Алфераки.

В 1900 г. коллекция Романова была полностью передана в дар Зоологическому музею Академии наук. К этому времени она состояла из НО 210 экз. чешуекрылых, расставленных в 30 шкафах (в это число входило 18 258 экз. Rhopalocera Палеарктики) (Ежегодн. Зоол. муз. имп. Акад. наук, 1901, 6, с. 20-21). Один из шкафов коллекции, находившейся в Ликани, в это же время был передан в Кавказский музей.

Накопление коллекционного материала по чешуекрылым Кавказа связано также с деятельностью Кавказского музея (ныне Государственный музей Грузии), основанного Густавом Ивановичем Радде (1831-1903). Имея богатый опыт полевых исследований в Крыму и Восточной Сибири, проработав с 1860 по 1863 г. в должности консерватора Академии наук в Петербурге, Радде в 1863 г. по рекомендации академика Купфера получает назначение в Тифлисскую физическую обсерваторию. Однако вскоре по распоряжению наместника он переключается на изучение "Кавказских стран в биолого-географическом отношении". Основанный в 1865 г. музей был открыт 1(13) января 1867 г.; в 1868 г. к этому учреждению была присоединена публичная библиотека. Занимая должность директора Кавказского музея, Радде почти ежегодно совершал путешествия по разным районам Кавказа, в результате которых опубликовал много работ по зоологии, географии и этнографии. Привозимые из этих экспедиций сборы чешуекрылых (собранные вместе с Г. И. Сиверсом), а также материалы, полученные от сотрудников Романова, составили основу лепидоптерологической коллекции Кавказского музея. До 1892 г. установкой коллекций кроме Радде занимались Сиверс и Г. Ледер; с 1892 г. хранителем стал Е. Кениг. Последние годы жизни Радде посвятил составлению и подготовке к печати труда "Коллекции Кавказского музея", 1-й том которого, содержащий каталог коллекции чешуекрылых, вышел в свет в 1899 г. (Богданов, 1888; Radde, 1899; Яхонтов, 1911).

Пополнение многих отечественных и зарубежных коллекций экземплярами кавказских чешуекрылых осуществлялось благодаря деятельности Александра Беккера (1818-1901), учителя и органиста, родившегося и проведшего всю свою жизнь в Сарепте, который добывал "постоянные средства к существованию поставкой гербариев и энтомологических коллекций в русские и иностранные музеи, ученые общества и университеты" (Вирен, 1901). Посылки с насекомыми от Беккера почти ежегодно поступали в Зоологический музей Академии наук, собранные им материалы использовал для установления множества новых таксонов видовой группы Б. Герхард (Gerhard, 1882). В отличие от Киндермана и Хаберхауэра, не оставивших никаких опубликованных материалов о своей коллекторской деятельности, Бэккер подробно описывал свои путешествия и регулярно публиковал свои записки в "Бюллетене Московского общества испытателей природы" (Becker, 1868, 1869, 1873, 1875, 1881 и др.), приводя в них списки собранных бабочек.

Александр Беккер (1818-1901)

Сведения о лепидоптерологической деятельности на Кавказе во второй половине XIX в. будут неполными, если не упомянуть работы профессора Лесного института в Петербурге Эрнеста Эрнестовича Баллиона (1816-1901) по чешуекрылым окрестностей Новороссийска (Ballion, 1886; Семенов, 1901) и сотрудника Тифлисской контрольной палаты, организатора шелководства и пчеловодства на Кавказе Николая Николаевича Шаврова (1858-?), составившего список чешуекрылых Кутаисской губернии с установлением двух новых таксонов нимфалид (Шавров, 1886; Богданов, 1888).

Если не считать "Энтомографии" Фишера фон Вальдгейма и Эверсмана, изданной ограниченным тиражом, распространявшейся преимущественно по подписке, быстро ставшей библиографической редкостью и к тому же остановленной на рассмотрении одного семейства, основным жанром публикаций по чешуекрылым Кавказа в XIX в. был более или менее пространно аннотированный фаунистический список, в котором признаки таксонов видовой группы приводились с максимальной лаконичностью лишь при установлении их в качестве новых. К этому жанру следует отнести и все издания каталога Штаудингера. Такие публикации хотя и вносили бесспорный вклад в познание фауны, не давали возможности идентификации видов, список которых занимал их основной объем. Составленные авторами, получившими лепидоптерологическую подготовку по европейским руководствам и имевшими доступ к авторитетно определенным экземплярам чешуекрылых, эти работы предполагали наличие подобной подготовленности у читателей. Такое положение в значительной степени ограничивало круг лиц, которые могли бы обеспечить дальнейшее изучение фауны чешуекрылых Кавказа.

Появление первого (и до настоящего времени единственного) руководства, дававшего возможность определения дневных бабочек Кавказа с помощью определительных таблиц, связано с именем Константина Людвиговича Брамсона (1842-1909). Выпускник физико-математического факультета Киевского университета, он начал служебную деятельность преподавателем немецкого языка в Киеве, а затем продолжил ее в классических гимназиях Екатеринослава (Днепропетровск) и Елизаветграда (Кировоград). "Несмотря на свое всегда плохое здоровье К. Л. посвящал весь свой досуг неустанным работам по энтомологии, то экскурсируя и коллектируя главным образом Lepidoptera (особенно обильные сборы произведены им на Кавказе и в Киргизских степях), то разрабатывая определители" (Якобсон, 1909). В определителях Брамсон развивал "аналитический" подход, при котором виды кавказской фауны сравнивались с европейскими и определялись по общим дихотомическим ключам. Его главное произведение - определитель "Дневные бабочки (Rhopalocera) Европы и Кавказа", изданный на средства автора в Киеве (Bramson, 1S90) - был, по словам Г. Г. Якобсона, "повсюду в Европе встречен очень сочувственно и признан за образцовый". К сожалению, маршруты путешествий Брамсона по Кавказу неизвестны, а коллекция, оставшаяся после его смерти, не сохранилась.

Константин Людвигович Брамсон (1842-1909)

Успех работы Брамсона свидетельствует не только о ее достоинствах. Он является также симптомом ощущавшегося в то время в Европе дефицита в руководствах по определению чешуекрылых, в особенности внеевропейских. На рубеже XIX и XX вв. коллекционирование насекомых приобретает характер массового увлечения. Во многих крупных городах собиратели объединяются в общества и кружки. Быстро растущая армия энтомологов-любителей вызвала появление спроса на новый тип издания, в котором любители могли бы найти соответствующим образом изложенную информацию о достижениях профессиональной науки и которое удовлетворяло бы главное требование: возможность самостоятельного определения насекомых. Старые руководства Дениса и Шиффермюллера, Эспера, Хюбнера, Боркхаузена, Оксенгеймера, Буадюваля, Годара, Мейгена, Дюпоншеля, Геррих-Шеффера и др. стали труднодоступными и устарели, а новая номенклатура каталогов Штаудингера существовала без связи с вразумительными описаниями таксонов, которые давали бы возможность их идентификации. Первой работой, доступно связавшей сухой каталог Штаудингера с реальными объектами, явилась фундаментальная сводка "Палеарктические Macrolepidoptera и их естественная история. Том I. Дневные бабочки", которую в 1892 г. начал издавать Ф. Рюль и которую после его смерти (в 1893 г.) продолжил (и завершил) А. Гейне (Ruhl, Heyne, 1892-1895). В этой работе впервые приведено детальное описание внешности имаго всех видов и вариететов булавоусых чешуекрылых, вошедших во второе и в рукопись третьего издания каталога Штаудингера. В ней собрано все известное на то время об изменчивости, биологических особенностях, преимагинальных стадиях и кормовых растениях. В отличие от предыдущих публикаций распространение описывается не общими фразами, а с указанием конкретных мест находок, в том числе и на Кавказе (при составлении были, в частности, учтены материалы коллекции Н. М. Романова, данные о которых были сообщены Христофом). Являясь ценнейшим дополнением к каталогу Штаудингера, работа Рюля и Гейне по праву разделяет с ним значение итоговой публикации в лепидоптерологической литературе XIX столетия.

Как показало дальнейшее развитие лепидоптерологии, едва ли не основополагающую роль в ее становлении сыграли (и продолжают играть) коллекционеры-любители. Правда, состав любительского корпуса всегда имел здесь одну существенную особенность: наличие в нем заметной прослойки профессиональных биологов, зоологов и даже энтомологов, которые в силу разных обстоятельств не могли посвящать свое рабочее время изучению чешуекрылых. Именно это обстоятельство определило высокий, соответствующий времени, научный уровень большинства лепидоптерологических публикаций.

В начале XX в. внимание лепидоптерологов все чаще привлекается к выяснению систематического положения форм чешуекрылых в связи с их распространением. Одним из первых исследователей лепидоптерофауны Кавказа, в чьих работах нашла отражение эта тенденция, является Александр Александрович Яхонтов (1879-1973), который показал, что своеобразие фауны чешуекрылых этой страны определяется не только эндемичными видами, но также и внутривидовыми локальными формами широко распространенных видов. Изучению и установлению этих форм он посвятил около десяти лет интенсивных занятий.

Служебную деятельность Яхонтов начал учителем биологии и географии в средних школах Нижнего Новгорода, где жили его родители и куда он вернулся после окончания Московского университета, защитив дипломную работу "Фауна дневных бабочек Владимирской и Нижегородской губерний". К моменту окончания университета (1904 г.) Яхонтов опубликовал 8 статей и во время пребывания в Нижнем Новгороде продолжал активно печататься. Обладая хорошим голосом, он в это же время берет уроки пения. Первые лепидоптерологические работы Яхонтова были посвящены описанию найденных в природе и полученных экспериментальным путем аберрантных форм бабочек, их сезонному полиморфизму, некоторым вопросам систематики и биологии. В 1899 г. он посещает район Казбека и окрестности Сухуми, в 1907 г.- окрестности Тифлиса, Мцхеты и Боржома, а в 1908 г.- район Минеральных Вод (Железноводск). Собранные в этих поездках чешуекрылые обрабатываются с широким привлечением сравнительного материала из других местностей Кавказа и европейской части России. Зимой 1910/11 г., выступая на тифлисской оперной сцене (партии Гремина в "Евгении Онегине" и варяжского гостя в "Садко"), Яхонтов переисследует коллекцию чешуекрылых Кавказского музея. В результате был существенно дополнен и уточнен опубликованный ранее список Радде, главным образом за счет определения подвидовой принадлежности, "...так как многие формы бабочек еще не отличались лепидоптерологами в то время... Говоря о расовых отличиях кавказских бабочек и о распространении той или другой формы на Кавказе, я, конечно, не мог... игнорировать результаты моих личных сборов и наблюдений на Кавказе..." (Яхонтов, 1911: 292). В 1911 г. он переезжает в Варшаву, а с 1912 г. обосновывается в Ченстохове, где, занимая должность инспектора народных училищ, продолжает преподавательскую деятельность в русских учебных заведениях. В этот период он вплотную подошел к изучению признаков генитального аппарата самцов и на ряде примеров показал целесообразность их использования для решения вопросов систематики. Начавшаяся первая мировая война прервала исследования Яхонтова. По счастью, летом 1914 г. семья Яхонтовых находилась на отдыхе под Москвой, однако их квартира в захваченной неприятельскими войсками Ченстохове была разгромлена и в ней погибли коллекция, по материалам которой были написаны все работы Яхонтова, и его библиотека. Вся дальнейшая деятельность Яхонтова была связана с разработкой методов преподавания биологии в учреждениях Наркомпроса, Министерства просвещения и Академии педагогических наук РСФСР^*. К активным исследованиям чешуекрылых он больше не возвращался. Стремясь подвести итоги своей прерванной лепидоптерологической деятельности, он в 1935 г. публикует работу, в которой Яхонтов-лепидоптеролог выступает соавтором Яхонтова - педагога-методиста. Эта небольшая, скромно изданная книжка - "Наши дневные бабочки" - приобрела широкую известность и долго оставалась единственным изданным в СССР руководством по изучению Rhopalocera. Хотя она представляет собой популярное пособие для определения дневных бабочек европейской части СССР, в ней попутно рассматриваются кавказские формы некоторых широко распространенных видов (2 подвида устанавливаются в качестве новых), поэтому обойти ее при рассмотрении фауны Кавказа невозможно.

^* (О биографии и педагогической деятельности А. А. Яхонтова см. "Естествознание в школе", 1954, № 6, с. 66; "Биология в школе", 1959. № 6, с. 92; 1970, № 1, с. 68; 1974, № 1, с. 91.)

Александр Александрович Яхонтов (1870-1973)

Одновременно с Яхонтовым в лепидоптерологическую литературу входит имя Видима Васильевича Совинского (1881-1957), внесшего в изучение фауны дневных бабочек Кавказа небольшой, но заметный вклад. Сын известного гидробиолога, исследователя пресноводных и морских ракообразных, профессора Киевского университета В. К. Совинского, он со студенческих лет увлекся энтомологией. Окончив в 1904 г. Киевский университет, В. В. Совинский до 1907 г. работал на Киевской энтомологической станции, а затем преподавал зоологию на Киевских высших женских курсах. С 1919 г. он занимает должность ассистента, а затем доцента Киевского университета. В послевоенные годы (до 1951 г.) работал в Институте зоологии АН УССР. В 1903 г. Со-винский посетил низменный Дагестан и район Минеральных Вод и на основании собранного здесь материала установил 2 вариетета дневных бабочек (Совинский, 1905). В 1915 г. он публикует работу о кавказских подвидах Agrodiaetus damon [Den. et Schiff.], основанную на сборах И. И. Жихарева и Г. С. Кочубея. Обработанные Совинским материалы вошли в состав коллекции Л. А. Шелюжко и хранятся ныне в Зоологическом музее Киевского университета.

Наряду с работами Яхонтова и Совинского в начале XX в. (и позднее) появляются публикации чисто фаунистического характера. В отличие от работ старых авторов они обычно содержат очерк географических особенностей исследованной территории (как правило, ограниченной), к которым привязываются сведения о распространении видов. Таковы публикации о чешуекрылых северного склона Большого Кавказа Н. М. Егорова (1903) и X. Г. Шапошникова (1904), района Красной Поляны (Кириченко, 1909, 1913), окрестностей Батуми (Филипьев, 1916) и другие. Значение этих эпизодических работ состоит в том, что, заполняя существующие белые пятна на карте изученности Кавказа, они дают возможность судить о распространении, биотопической и поясной приуроченности приводимых видов и форм.

Наиболее значительный вклад в изучение булавоусых чешуекрылых Кавказа - как по числу установленных новых таксонов, так и по географическому охвату - внес Л. А. Шелюжко (1890-1969). В силу известных (и неизвестных) объективных (и субъективных) причин деятельность выдающегося лепидоптеролога, крупнейшего знатока чешуекрылых Палеарктики, создателя второй по величине в СССР коллекции этих насекомых, использование которой обусловило появление множества публикаций и диссертационных работ, не получила освещения в отечественной литературе.

Лев Андреевич Шелюжко родился 14 (26) сентября 1890 г. в Киеве, в семье богатого помещика-латифундиста^*. Будучи единственным ребенком в семье, он получил дома основательное начальное образование и с детства владел несколькими иностранными языками. С 1900 по 1908 г. он учится в гимназии, а с 1908 по 1912 г.- на естественном отделении Киевского университета св. Владимира. Выбор профессии не был случайным. Шелюжко воспитывался в семье, где любили и понимали природу и где его детские увлечения аквариумными рыбами и собиранием бабочек поощрялись и поддерживались - в том числе и щедрым приобретением необходимого оборудования и книг. Его отец сам часто предпринимал вылазки в природу и был отличным сборщиком насекомых. Начав коллекционировать бабочек в окрестностях Киева, Шелюжко быстро совершенствуется в технике сбора и препаровки и уже в 1902-1903 гг. создает коллекцию, приращение и обработка материалов которой становятся делом всей его жизни. Первым пополнением коллекции из отдаленных районов России стали сборы отца на Северном Кавказе (район Минеральных Вод), в Дагестане и в Туркмении (совместно с В. В. Совинским), а также в Тамбовской губернии. Позднее богатые сборы были привезены из путешествий с отцом по Украине, в Уфимскую губернию, а также из семейных поездок на отдых в Крым, Боржом, Бад-Киссинген (Бавария), Карлсбад (Карловы Вары), Швейцарию, Италию, Югославию (Далмация и Герцеговина) и Грецию. Окончив в 1912 г. университет, Шелюжко открывает собственное коммерческое предприятие. В киевском журнале "Вестник любителя аквариума и террариума" за этот год появляется реклама "Первой русской рыборазводни Л. А. Шелюжко - самого крупного учреждения в Европе", предлагавшего "гг. любителям... богатейший выбор аквариумных рыб и водяных растений по самым умеренным ценам". Дела этого предприятия пошли успешно и начали приносить доход, большую часть которого Шелюжко использовал для расширения своей коллекции чешуекрылых. Поручив управление рыборазводней приказчику, он организует широкую сеть платных сборщиков, налаживает обменные отношения с русскими и иностранными лепидоптерологами, приобретает сборы и целые коллекции у фирм и отдельных любителей. К наиболее важным поступлениям того времени относятся коллекция А. Деккерта (Нант, Франция), содержавшая около 4000 экз. Parnassius и Colias, в том числе множество типов и большинство экземпляров, изображенных в иконографической сводке Р. Верити (Verity, 1905-1911), коллекции Л. К. Круликовского (восток европейской части СССР), П. И. Трусевича, в состав которой вошли многолетние сборы А. Ф. Кащенко в Закавказье, И. И. Жихарева (Харьковщина, Крым, Кавказ). К 1917 г. общий объем коллекции Шелюжко достиг 200 тыс. экз.; из этого числа 75 тыс. приходилось на долю Rhopaloсеrа. Этот материал был расставлен в 20 энтомологических шкафах (по 81 ящику в каждом) и почти в сотне отдельных энтомологических ящиков; более 200 картонных коробок было занято нерасправленным материалом. В большинстве ящиков бабочки были расколоты очень плотно, "черепицей".

^* (При составлении этой части раздела были использованы некролог Л. А. Шелюжко (Forster, 1971), сохранившиеся документы архива Зоологического музея Киевского университета, материалы "Хроники" этого музея (Тр. Зоол. муз. Киiв. ун-ту.- 1941.- 1.- С. 349-374), свидетельства М. А. Воинственного (Киев) и Б. Альберти (ФРГ), а также других лиц, лично знавших Шелюжко.)

Наметившийся в начале XX в. интерес к изучению географической изменчивости чешуекрылых положил начало периоду повсеместного принятия политипической концепции вида. Замена типологического мышления мышлением в популяционных понятиях привела к тому, что основным содержанием работ европейских авторов стало таксономическое обособление едва ли не каждой популяции бабочек. Этот подход в полной мере характеризует и деятельность Шелюжко: из 95 опубликованных работ, составляющих его научное наследие (Forster, 1971), 90 посвящены описанию новых видов, внутривидовых форм и индивидуальных аберраций, а также разбору сложных таксономических ситуаций, легко возникавших при массовом производстве новых таксонов.

В сфере коллектирования признание политипической концепции вида привело к стремлению накопить как можно большие серии из разных точек ареала вида. При пополнении коллекции Шелюжко именно таким образом стремился с наибольшей полнотой представить фауну Macrolepidoptera Палеарктики (роды Parnassius и Colias представлены в коллекции в мировом объеме). Тесные связи с ведущими лепидоптерологами позволили ему получить и ввести в состав коллекции синтипы большинства таксонов, установленных Г. Е. Грум-Гржимайло, А. Н. Авиновым, В. В. Совинским, Л. К. Круликовским, Н. С. Образцовым, Р. Верити, А. Деккертом, Ф. Бриком, X. Штаудером, Э. Турати, О. Банг-Хаасом и др.; вошли в состав коллекции типы всех видов и форм, описанных Шелюжко.

С 1919 г. Шелюжко занимает должность научного сотрудника во вновь организованном Зоологическом музее (кабинете) Украинской Академии наук. Работая по совместительству в ряде учреждений, он продолжает пополнять и обрабатывать коллекцию и в 20-е-30-е годы активно печатается. В начале 1930 г. он обращается в Зоологический музей ВУАН (Всеукраинская Академия наук) с докладной запиской (датирована 10 января 1930 г.), в которой, охарактеризовав свою коллекцию, пишет: "...продолжая все эти годы мою научную работу по изучению чешуекрылых, равно как и по пополнению и расширению моей коллекции, я пришел к убеждению, что работа моя без государственной поддержки не может дать надлежащей эффективности, так же как и коллекция моя не может получить желательной широты дальнейшего развития. Учитывая все эти моменты... я предлагаю принести всю мою коллекцию чешуекрылых в дар Зоологическому музею ВУАН с тем, что мне будет обеспечена возможность продолжения работы с коллекцией и ее пополнением и расширением в течение остальной моей жизни". Изложенные далее условия передачи предусматривали предоставление Шелюжко пожизненной штатной должности хранителя коллекции "с окладом старшего зоолога Музея, но не ниже 200 р. в месяц", придание коллекции статуса самостоятельного подразделения в структуре музея, что гарантировало бы ее неделимость и использование исключительно в научных целях, гарантию ее передачи в случае расформирования музея или изменения его функций другому учреждению с "чисто научными функциями" (в качестве наиболее приемлемого кандидата назывался Зоологический музей Академии наук СССР), предоставление помещения площадью "не менее 30 кв. саж.", выделение средств на изготовление энтомологических шкафов общей емкостью в 7-8 тыс. ящиков для просторной расстановки коллекции, обеспечивающей возможность нормальной работы с ней, а также на приобретение необходимых материалов, оборудования и литературы, выделение штатной должности лаборанта-препаратора; требовалось также возмещение стоимости коллекционных шкафов, в которых передавалась коллекция, оцененных в 15 тыс. рублей (стоимость коллекции без шкафов была определена Шелюжко в 200 тыс. рублей).

Эти условия оказались неприемлемыми для музея, видимо, в связи с ограниченностью его бюджета, и передача не состоялась. В 1933 г. Шелюжко переходит на работу в зоологический музей только что восстановленного в составе шести факультетов (в том числе биологического) Киевского университета. Благодаря энергичной деятельности В. М. Артоболевского этот музей, созданный в середине XIX в. К. Ф. Кесслером в качестве учебно-вспомогательной базы для занятий студентов, подвергается решительной реорганизации. Из чисто учебного он преобразуется в крупное научно-исследовательское учреждение. Располагая достаточными средствами, музей интенсивно наращивает фондовые коллекции, для чего в различные районы СССР снаряжаются многочисленные (в том числе и комплексные) экспедиции. Период работы в университетском музее без преувеличения можно назвать золотым в деятельности Шелюжко.

Лев Андреевич Шелюжко (1890-1969)

Приступив к исполнению обязанностей научного сотрудника (в 1936 г. ему было присвоено звание доцента), он выезжает в район Теберды, где проводит сборы чешуекрылых с 22 июля по 2 сентября 1933 г. Район экспедиции был избран по совету С. С. Четверикова, посетившего в 1912 г. это изобилующее бабочками место. По собранным в Тебер-де материалам Шелюжко опубликовал четыре работы, в одной из которых (Sheljuzhko, 1937: 332-333) Четвериков описал Erebia prometheus (сам Шелюжко не считал его отличным от Е. melancholica H.-S., что подтвердилось позднейшими исследованиями). К наиболее интересным результатам экспедиции следует отнести обнаружение на Кавказе Euphydryas iduna (Dalm.) и нового вида Aricia teberdina (Shelj.).

Благодаря поддержке Артоболевского Шелюжко удается широко развернуть приобретение для музея частных коллекций. Из наиболее значительных поступлений этого рода следует отметить коллекции Ф. Ф. Вайдингера (около 23 тыс. экз. из Сибири, Казахстана. Средней Азии, окрестностей Киева и Теберды), А. В. Ксенжопольского (около 28 тыс. экз. из Волыни, Боржоми, Казикопарана, Крыма, Дальнего Востока и многих зарубежных стран; содержит типы описанных Ксенжопольским форм), Н. М. Егорова (6600 экз. с Кавказа и из Закавказья), А. К. Мольтрехта (1500 экз. преимущественно с Дальнего Востока и Северного Кавказа), М. А. Рябова (600 экз. "наиболее редких и ценных видов с Кавказа и из Закавказья"), Б. П. Ткачукова (около 10 тыс. экз. из Армении, преимущественно из местностей, находящихся ныне на территории Турции), В. Зряковского (2000 экз. с Северного Кавказа). Всего за семь предвоенных лет музей приобрел около 30 коллекций чешуекрылых.

В 1937 г. Шелюжко принимает участие в длившейся 4 мес. комплексной экспедиции на Западный Памир, а в 1938 и 1939 гг. организует экспедиции в Армению и Дагестан. Экспедиция в Армению продолжалась с 5 июня по 30 августа. Районом работ были избраны северные склоны Даралагезского (Вайкского) хребта; из селений Мартирос и Азизбеков совершались выезды в урочище Ярзуд, по верхнему течению р. Арпачай и в окрестности с. Гермачатах. Здесь было собрано 11,5 тыс. экз. бабочек. Маршрут экспедиции в Дагестан (с 14 июля по 5 сентября) начинался от железнодорожной станции Белиджи и проходил через с. Усухчай к с. Куруш. В связи с заболеванием Шелюжко (малярия) и неблагоприятными погодными условиями пришлось отказаться от подъема на Шахдаг, который являлся конечной целью, и ограничиться исследованиями в районе Куруша. Из наиболее интересных находок дневных бабочек Шелюжко отмечает Colias aurorina H.-S., "Erebia группы tyndarus Esp." (E. iranica Gr. Gr.), "Satymis geyeri HS., ssp." (Pseudochazara daghestana (Holik)), "S. guriensis alpina Stgr." и "Lycaena orbitulus Prunn. ssp." (Agriades pyrenaicus latedisjimctus (Alberti)).

После трех лет работы в Зоологическом музее Киевского университета Шелюжко убеждается в том, что и по характеру функций, и по уровню материального обеспечения исследований, и по моральному климату именно это учреждение может служить надежной базой для его дальнейшей деятельности. В 1936 г. он обращается к Артоболевскому с заявлением о безвозмездной передаче своей коллекции университету на условиях, которые ранее были выдвинуты им перед Зоологическим музеем ВУАН. На этот раз условия были приняты. В музее организуется энтомологический отдел, и коллекция Шелюжко занимает отведенное ей место в здании университета. Выполнение технических работ по коллекциям чешуекрылых было поручено лаборанту Н. С. Павлицкой.

С переходом в музей в 1937 г. преподавателя кафедры биологии Киевского медицинского института Н. С. Образцова, принесшего в дар свою коллекцию листоверток и ложных пестрянок, завершилось формирование штатной группы лепидоптерологов музея. Главной задачей группы становится слияние отдельных коллекций и расстановка их материалов в систематическом порядке в единую фондовую коллекцию. Для обеспечения этой работы мастерская университета приступила к изготовлению энтомологических шкафов-колонок (каждый на 30 застекленных ящиков размером 36 X 50 см) по проекту, разработанному Шелюжко. Из 200 заказанных шкафов в 1939 г. в музей поступило 50. К 1941 г. в колонки была перенесена значительная часть Papilionidae и начата перестановка Satyridae, Nymphalidae, Lycaenidae и Hesperiidae; из Heterocera почти полностью были расставлены Zygaenidae. Развернувшаяся реорганизация коллекций была остановлена войной.

Вадим Васильевич Совинский (1881-1957)

Когда 19 сентября 1941 г. немецко-фашистские войска оккупировали Киев, в университетском зоологическом музее все оставалось на своих местах. По условиям военного времени эвакуировать имущество университета не удалось. Шелюжко, Образцов и Павлицкая остались при музее в захваченном неприятелем городе. В октябре оккупационные власти провели регистрацию оставшегося профессорско-преподавательского состава и инвентаризацию имущества университета. В ноябре был отдан приказ о "консервации" университета, а в декабре - об окончательном его закрытии. Коллекции зоологического музея были объявлены военным трофеем ("Kriegsbeute") и по приказу имперского министра по делам оккупированных восточных областей А. Розенберга (казненного в 1945 г. по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге) были осенью 1943 г. вывезены в Восточную Пруссию - сначала в Кенигсберг, а затем в небольшой городок Хейльсберг (ныне Лидзбарк Вармийский. Польша). Имеются достаточные основания полагать, что в проведении этой акции непосредственное участие принимал В. Форстер - сотрудник (а в послевоенное время директор) Баварского зоологического музея в Мюнхене, с которым Шелюжко с 1936 г. поддерживал оживленные отношения.

Отступая из Киева, оккупанты в пяти местах подорвали и сожгли главный корпус университета, в котором находился зоологический музей. Доставка коллекций из Хейльсберга в Мюнхен была поручена штабному офицеру Б. Альберти, которому был подчинен особый отряд солдат и выделено 5 грузовых вагонов. Однако стремительное наступление войск 2-го Белорусского фронта во время проведения Восточно-прусской операции завершилось окружением Кенигсберга с суши и отрезало все пути к отступлению противника на юго-запад. В конце января 1945 г. советскими войсками был взят Хейльсберг. Брошенные коллекции были обнаружены одним из офицеров-политработников, который убедил командование отправить их в Москву. В это время в Москве находился В. В. Совинский. Узнав от коллег о том, что какая-то большая коллекция бабочек, отобранная у немцев, сложена в одном из павильонов Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, он отправился туда, опознал ее и сообщил об этом в Киевский университет. В Москву был командирован недавно демобилизованный сотрудник зоологического музея орнитолог М. А. Воинственский, который, проявив исключительную предприимчивость и приняв на себя значительную часть расходов, обеспечил возвращение коллекций в Киев.

Уйдя в 1943 г. с выбитыми из Киева оккупационными войсками, Шелюжко с сотрудниками "...gelang es kurz vor Kriegsende, auf abenteuerlichen Wegen nach Deutschland und zuletzt nach Oberbayern zu kommen" (Forster, 1971). В 1946 г. он был зачислен в штат Баварского зоологического музея и оставался сотрудником этого учреждения до конца жизни. Умер Л. А. Шелюжко в Мюнхене 22 августа 1969 г.

Всю свою жизнь посвятил изучению чешуекрылых Кавказа Михаил Алексеевич Рябов (1890-1962). Занимаясь в основном изучением совок, он во время многочисленных путешествий по Кавказу собрал богатейший материал по булавоусым чешуекрылым, особенно ценный из местностей, никогда прежде не посещавшихся лепидоптерологами. Ученый агроном по образованию (окончил в 1916 г. сельскохозяйственное отделение Киевского политехнического института), М. А. Рябов в 1920 г. принимает заведование естественноисторическим отделом Северо-Кавказского института краеведения во Владикавказе и Отделом защиты растений Горской Автономной Республики. Здесь в течение 2 лет он организует комплексные экспедиции по изучению природы Северного Кавказа, во время которых собирает богатый материал по чешуекрылым. Этими сборами было положено начало его личной коллекции и систематической коллекции Института краеведения (не сохранилась). В результате обработки этого материала, проводившейся в тесном сотрудничестве с Зоологическим музеем АН СССР, для Северного Кавказа было установлено наличие 970 видов Macrolepidoptera, в том числе 90 видов дневных бабочек. К сожалению, по этому материалу была опубликована одна работа из планировавшейся "серии очерков" (Рябов, 1926).

Михаил Алексеевич Рябов (1890-1962)

В 1924 г. он принимает участие в экспедиции Дагестанского музея (Махачкала) в высокогорные районы Внутреннего Дагестана. Сборы оказались настолько интересными, что с 1925 г. Рябов переходит на работу в этот музей, а Дагестан с тех пор становится предметом его особого внимания. Но в 1926 г. он получает приглашение перейти на работу в Ленинград, в Государственный институт опытной агрономии (впоследствии преобразованный во Всесоюзный институт защиты растений). Поручаемое ему изучение вредителей хлопчатника в новых районах возделывания этой культуры на Кавказе давало возможность расширить лепидоптерологические исследования, поэтому приглашение было принято. Однако возможность более или менее планомерно заняться любимым делом создалась лишь в 1931-1933 гг., когда он возглавил специальную экспедицию в южные районы Закавказья для изучения степени опасности для хлопководства шиповатого червя (Earias insulana Bdv.). В это время он активно коллектирует в Нахичеванской АССР, на юге Армении и Азербайджана и в Талыше.

В 1933 г. Рябов возвращается в Дагестан, приняв заведование кафедрой защиты растений Дагестанского сельскохозяйственного института в Махачкале. Отсюда в течение почти 20 лет он предпринимает длительные экспедиции в различные участки Восточного Кавказа (преимущественно в пределах Дагестана) и в Армению. М. А. Рябов охотно делился собранными материалами со всеми желающими, предоставляя другим право описывать обнаруженные им новые таксоны. Из дневных бабочек по его материалам были описаны Pseudochazara daghestana (Holik) из Дагестана, Agrodiaeutus rjabovi Forster из Талыша и несколько подвидов. Выйдя в 1952 г. на пенсию, Рябов переезжает на постоянное жительство в Ленинград и передает свою коллекцию, содержащую более 40 тыс. экз. чешуекрылых (главным образом совок), в дар Зоологическому институту АН СССР. Печатался он редко, и из 15 опубликованных работ лишь 2 (Рябов, 1926, 1958) содержат сведения о дневных бабочках. Однако по добротности исполнения, по обоснованности интерпретации, по вложенному труду, наконец, по языку они относятся к числу лучших публикаций о дневных бабочках Кавказа (Данилевский, Кузнецов, 1963).

Изучение фауны чешуекрылых Западного Кавказа связано с именем Евгения Семеновича Миляновского (1908-1976), деятельность которого развернулась в Абхазии с 1933 г. Окончив Полтавский плодово-ягодный техникум, Е. С. Миляновский с 1927 по 1933 г. работает на Полтавской сельскохозяйственной станции, а затем на Лубенской опытной станции лекарственных и эфирно-масличных растений; в 1932 г. он поступает на заочное отделение Ленинградского института по борьбе с вредителями и болезнями растений. Его служебная деятельность в Сухуми была связана с защитой растений. С 1940 г. и до конца жизни он работал на Сухумской опытной станции эфирно-масличных культур, с 1946 по 1953 г. по совместительству заведовал отделом природы Абхазского государственного музея.

Евгений Семенович Миляновский (1908-1976)

Выбор Абхазии в качестве места стационарных исследований Миляновский объяснял ее наиболее слабой изученностью по сравнению с остальной территорией Кавказа. Действительно, после экспедиции А. Д. Нордмана сборы здесь практически не проводились. Небольшое количество экземпляров бабочек, поступивших в коллекцию Н. М. Романова, было собрано попутно и представляло обычные, широко распространенные виды. Приехав в Сухуми, Миляновский застал в музее часть коллекции Н. Г. Варгановича, собранной в 1925-1928 гг. в окрестностях Гагры. Кроме того, им были изучены коллекции П. В. Лебединского из окрестностей Сухуми (сборы 1933-1935 и 1942-1943 гг.) и Л. С. Товстолеса из окрестностей Ткварчели (собиралась с 1937 г. до конца 60-х годов, не сохранилась). В 1933 г. в Абхазии работала экспедиция Грузинского филиала АН СССР, которой в лесной зоне по среднему течению р. Кодори было собрано 29 видов дневных бабочек (Зайцев, 1939).

Проживая безвыездно в Сухуми, Миляновский не упускал любой возможности проникновения в глубинные районы Абхазии. В результате ежегодных экспедиций в высокогорья и частых экскурсий в прибрежную и предгорную зоны им была собрана одна из наиболее полных региональных коллекций чешуекрылых Кавказа. Экспедиции носили планомерный характер, одна и та же местность посещалась на протяжении многих лет в различные сезоны года, и вскоре Абхазия стала одним из наиболее изученных районов Кавказа в отношении фауны чешуекрылых. В итоговой публикации (Миляновский, 1964) для Абхазии указывается 94 вида Rhopalocera и 11 видов Hesperiidae; в дальнейшем этот список уточнялся за счет поправок в определении.

Одновременно с выяснением видового состава Е. С. Миляновский изучал закономерности зонально-поясного распределения и особенности экологии чешуекрылых в условиях различных высотных поясов. На основании многолетних наблюдений он выдвинул экологическую (вместо изоляционистской Н. Я. Кузнецова) теорию обедненности фауны чешуекрылых черноморского побережья Кавказа и Крыма. Суть ее сводится к тому, что в теплом субтропическом климате многие северные виды лишаются на побережье возможности, связанной с промораживанием зимней диапаузы; для средиземноморских видов, наоборот, зима здесь оказывается слишком суровой и разрывает цикл развития. Высокая влажность препятствует проникновению сюда ксерофильных видов, а наличие богатой фауны паразитических насекомых приводит к общему снижению численности чешуекрылых (Миляновский, 1956). Начатые исследования особенностей высотного распределения видов, общих для фауны Кавказа и смежных равнинных территорий, Миляновский не успел закончить.

Научное наследние Е. С. Миляновского содержит 25 работ по чешуекрылым (всего им опубликовано 58 научных и около 200 популярных статей по энтомологии, защите растений, герпетологии, спелеологии, охране природы). Его коллекция согласно завещанию передана в Зоологический институт АН СССР (Некрутенко, 1977; Nekrutenko, 1977).

В 1935 г. в район Центрального Кавказа направилась польская альпинистская экспедиция, в состав научной группы которой вошел доцент Ягеллонского университета (Краков) Р. Войтусяк. Из Владикавказа маршрут проходил вверх по долине р. Ардон и через Кионский (Садонский) перевал в район ледника Караугом (долина р. Билагидон). Из массива Адайхох - Мамисон через деревню Дзинага экспидиция поднялась по верхнему течению р. Урух на склоны г. Суган, затем, пройдя несколько вниз по р. Черек-Балкарский, поднялась на хребет, отходящий от массива Дыхтау, и оказалась в долине р. Черек-Безенгийский, откуда путь шел до ее истоков - ледника Безенги. Спустившись в Нальчик, экспедиция по долине Баксана проследовала в район Эльбруса. Конечным пунктом маршрута был перевал Донгуз-Орунбаши (Накра).

За время экспедиции (с 12 июля по 24 августа) Войтусяком в поясе от 1800 до 3600 м было собрано около 2000 экз. чешуекрылых (175 видов Macrolepidoptera, в том числе 71 вид дневных бабочек). Обработка этого материала была немедленно после возвращения Войтусяка начата В. Несиоловским, статья которого о новых и наиболее интересных чешуекрылых Центрального Кавказа появилась в печати в феврале 1937 г. (Niesiotowski, 1937). Итоги обработки всего собранного материала были опубликованы 10 лет спустя, уже в послевоенное время (Wojtusiak, Niesiotowski, 1947). Несмотря на то, что все описанные этими авторами в качестве новых таксоны Rhopalocera уже были установлены ранее (Некрутенко, 1975), названные работы заняли прочное место в лепидоптерологической литературе благодаря тщательности исполнения и оригинальности трактовки. Работа Войтусяка и Несиоловского содержит интереснейшие сведения о связи распределения чешуекрылых с растительными ассоциациями (работой экспедиции руководил известный польский ботаник М. Соколовский), а также обширный раздел, посвященный зоогеографическому анализу фауны. Пользуясь этой публикацией, следует постоянно иметь под рукой работу М. А. Рябова (1926), которая авторами практически не учтена (хотя и приводится в списке литературы). Коллекционные материалы, собранные Р. Войтусяком (в том числе типы), являются ныне собственностью Я. Войтусяка (Краков).

Наиболее заметный вклад в изучение булавоусых чешуекрылых Кавказа в новейшее время был внесен сотрудником Зоологического музея Берлинского университета им. Гумбольдта Бурхардом Альберти (1898-1988). Используя открывшуюся в 60-е годы возможность посещения Кавказа в составе туристских групп, Альберти ежегодно, с 1963 по 1971 г. проводил сборы в Приэльбрусье, в районе Теберды-Домбая, по трассе Военно-Грузинской дороги, в окрестностях Тбилиси и Минеральных Вод. Из 166 опубликованных им работ около 20 посвящено чешуекрылым Кавказа. Наряду со статьями описательно-таксономического характера, в которых установлено 7 новых таксонов видовой группы Rhopalocera и разобраны некоторые запутанные вопросы систематики, перу Альберти принадлежит несколько обобщающих работ, в которых он подошел к зоогеографическому анализу фауны чешуекрылых Кавказа и Закавказья (Alberti, 1970;Nota lepid., 1983, 6: 3-16).